Мертвое Небо - Страница 53

Красный дракон взмыл вверх, а его всадник побежал вниз по горной тропе. Бежать легче, чем идти, если не боишься оступиться. Унгат не боялся.

Спустя час он уже стоял у ворот Засова.

В ответ на стук между зубцов свесилась голова стражника.

– Кто таков? – гаркнул он.

Унгат продемонстрировал золотую монету. Ответ более чем удовлетворительный. Спустя полчаса он уже колотил молотком в другие ворота, вход в подворье Святого Братства.

И здесь золото оказалось наилучшим ключом. А вот чтобы попасть внутрь здания, золота оказалось недостаточно, пришлось прибегнуть к заклинанию невидимости.

Тело Дорманожа лежало в постели, терзаемое горячкой, а душа его болталась между Мирами, выжидая, пока крохотная частичка урнгурской смолы окончательно истает в огне болезни. Смрад близкой смерти уже висел в воздухе.

Унгат вернул душу в тело, чуть пошевелив пальцами. Волна боли захлестнула Дорманожа, но он нашел в себе силы открыть глаза.

– Ты пришел убить меня? – прошептал он.

Унгат с силой пнул жестяной таз с нечистотами у ложа больного. И ушел под покров невидимости.

Для глаз Дорманожа чародей исчез. Зато дверь распахнулась, и в комнату заглянул приставленный к Дорманожу монах. Увидев, что умирающий очнулся, он крикнул в коридор.

– Эй, кто там! Позовите брата Хара!

– Ну как ты, брат? – воскликнул Хар, упав на колени рядом с постелью.– Мы уж и не верили…

– В моем сундуке…– прохрипел Дорманож.– Желтая шкатулка. Смола.

Хар бросился в сундуку, откинул крышку, живо отыскал шкатулку. Сломал кинжалом замок. О Величайший! Этого хватит на дюжину раненых.

– Лекаря сюда! – закричал он.

Спустя несколько минут лекарь открыл рану Брата-Хранителя и, морща нос от дурного запаха, пропихнул внутрь тонкую черную колбаску. Скверная рана, гнилая. Но урнгурская смола сильнее любой гнили.

Лекарь тщательно натер руки мыльным камнем и ополоснул водой.

– Ну? – спросил Хар, встревоженный тем, что Брат-Хранитель снова впал в беспамятство.

– Теперь выживет,– уверенно ответил лекарь.

– Молодец.

Лекарь пожал плечами. Его заслуга в спасении монаха невелика. Со смолой любой может стать целителем.

Хар закрыл шкатулку. Там оставалось довольно волшебной смолы. Но кусочек размером в палец покоился теперь и у него в кошельке.

«Вот так Величайший вознаграждает за щедрость»,– подумал он.

Унгат поднялся на чердак, затем на крышу и послал зов дракону.

Его не волновало, что подумают хуридиты, увидевшие, как дракон садится на крышу обиталища.

Дорманож очнулся на третий день. Боль еще осталась, хотя жар спал. И первой его осознанной мыслью было: «Зачем он меня спас?»

VIII

– За нами присматривают,– негромко сказал Данил, поравнявшись с Камнепасом.– Кто?

Проводник прислушался. Но ему не под силу было вычленить посторонний звук из шума, создаваемого тремя бегущими пардами.

– Думаю, это земляхи,– сказал он.– Они всегда болтаются поблизости, когда мы идем по Горлу Горы. Не слыхал, чтоб они нападали на людей. Правда,– тут же добавил он,– в караванах всегда не меньше дюжины людей. И еще псы. Земляхи боятся собак.

Светлорожденный оглянулся, но, конечно, ничего не увидел.

– Перестраиваемся,– приказал он.

Теперь они ехали рядом: Ниминоа в центре, Камнепас справа, Данил слева. К счастью, коридор был достаточно широк. Стены его испещряли дыры. Словно хороший сыр. Данил подумал, что помимо главного коридора могут быть и другие, идущие параллельно. Оставалось гадать, кто и зачем пробил их в толще горы.

– Опиши мне земляхов,– сказал он.

– Я-то их не видал,– отозвался Камнепас.– Но говорят, они маленькие, локтя два росточком, хитрые, как крысы, и противные. И человечину жрут.

– Магхары?

Камнепас удивленно воззрился на него:

– Магхары – это кто?

Теперь в свою очередь удивился Данил. И вдруг сообразил: ответить на вопрос он не в состоянии. Описать магхара? Да один магхар похож на другого не больше, чем червь на парда. А есть совсем неотличимые от людей. Великие боги, магхар он и есть магхар!

– Нелюдь,– буркнул он.– И нежить. Много этих земляхов в стае?

Камнепас опять пожал плечами.

– Может, три, а может, и сто. Я ж их не видал. А кто видал, тот не расскажет.

– Кто-то же рассказал,– проворчал Данил.– А оружие?

– Насчет оружия ничего не слыхал,– признался проводник.

Больше они не разговаривали, пока коридор не вывел их в просторную пещеру.

– Тут остановимся,– сказал Камнепас.– Мы всегда тут останавливаемся, здесь источник.

Данил предпочел бы более укромное место, но возражать не стал. Он поставил шест светильника вертикально и укрепил камнями. Теперь худо-бедно, а можно было разглядеть оба выхода из пещер. Хорошо хоть, их только два.

Камнепас развел небольшой костер и сразу погасил обе лампы.

– Надо беречь масло,– заявил он.

Ниминоа присела у огня, обхватила руками плечи. Пока ехали, было тепло, а сейчас стало зябко. Это земля высасывала силы. Ними протянула ладони к огню. В окоченевших пальцах запрыгали искры, быстрей побежала кровь, но пламя костра поникло – и девушка убрала ладони.

Шерстяное одеяло легло на ее плечи. Ниминоа подняла глаза, увидела улыбку Данила и улыбнулась в ответ. Данил отошел к проводнику, присел на корточки, стал что-то втолковывать. Камнепас слушал, время от времени покачивая головой. Ними задремала.

Разбудил ее вкусный запах жареного мяса. Открыв глаза, Ниминоа увидела прямо перед собой изжаренные на костре круглые ломтики. Хвост ящерицы-трехрожки, настоящий деликатес. Данил вложил ей в руку палочку, на которую, вперемежку с ломтиками мяса, были нанизаны колечки горного лука. Сам устроился рядом.